Всё путём...
Зима пришла 
.
Снег валил всю ночь. Очень много снега. Очень.
Утром вид из подъезда - неподнятая целина, отважные первопроходцы проложили сквозь двор узенькую цепочку шагов. Топаю по ней след в след, шаг вправо, шаг влево - и проваливаешься по колено. В другом конце двора одинокий дворник машет лопатой, и его унылые матюки доносятся даже сквозь пургу, а все, что он расчищает, через пару минут заносится метелью снова. Дворнику вторит пара автомобилистов, которые выкапывают свои машины из сугробов. Когда я ковыляю мимо, уже с полными штанинами снега, один из них, поглядев на меня, поглядев на свою неоткопанную машину и снова на меня, машет рукой: “А пошло оно все, я тоже лучше на метро”. - “До метро еще добраться надо”, - бурчу я и проваливаюсь в сугроб. “Ничо”, - он за шиворот вытягивает меня обратно на тропу, - “прорвемся”. Стихия сближает
К обеду трактора нагребли вдоль дорог сугробов в полтора человеческих роста.
А снег все валит
. Снег валил всю ночь. Очень много снега. Очень.
Утром вид из подъезда - неподнятая целина, отважные первопроходцы проложили сквозь двор узенькую цепочку шагов. Топаю по ней след в след, шаг вправо, шаг влево - и проваливаешься по колено. В другом конце двора одинокий дворник машет лопатой, и его унылые матюки доносятся даже сквозь пургу, а все, что он расчищает, через пару минут заносится метелью снова. Дворнику вторит пара автомобилистов, которые выкапывают свои машины из сугробов. Когда я ковыляю мимо, уже с полными штанинами снега, один из них, поглядев на меня, поглядев на свою неоткопанную машину и снова на меня, машет рукой: “А пошло оно все, я тоже лучше на метро”. - “До метро еще добраться надо”, - бурчу я и проваливаюсь в сугроб. “Ничо”, - он за шиворот вытягивает меня обратно на тропу, - “прорвемся”. Стихия сближает
К обеду трактора нагребли вдоль дорог сугробов в полтора человеческих роста.
А снег все валит